Своими воспоминаниями о папе поделилась дочь ветерана Валентина Федотова.
Мой отец Дмитрий Данилович Федотов родился 24 февраля 1921 года в крестьянской семье в деревне Таутермень Пестречинского района Татарстана. В 1931 году семью с пятью детьми как кулацкую выслали на Урал, в село Агаповка. Здесь папа окончил школу. В 1936-м он поступил в Магнитогорский медицинский техникум. Два года спустя дипломированный фельдшер был направлен на врачебный участок Магнитного зерносовхоза Агаповского района, где проработал до начала 1942 года заведующим фельдшерского участка. В 1940 году он женился на медицинской сестре Александре, моей маме.
20 февраля 1942 года папа был призван на воинскую службу и направлен в качестве врача 303-го танкового батальона 105-й отдельной танковой бригады, формирующейся в Свердловске. В мае бригада выехала на фронт. Маму тоже должны были призвать, но в связи с моим рождением оставили работать в медсанчасти рудника посёлка Буранный, где добывали ценный минерал шеелит для производства танковой брони.
От папы с фронта приходили солдатские треугольники. Мама в письмах отцу обязательно обводила мою ладошку, чтобы тот видел, как я расту, ведь я появилась на свет, когда он уже отправился на войну.
Мне как дочери офицера полагался паёк: по стакану муки, пшена и манки в месяц. Бабушка варила мне затирушку на молоке. Тогда она казалась самой вкусной едой.
До 1943 года папа воевал на Западном и Южном фронтах, затем, до 1944 года – в составе 2-го Украинского фронта. Воевал в танковом полку армии Рокоссовского, участвовал в Сталинградской битве.
В Корсунь-Шевченковской операции был ранен, находился на излечении в госпитале в Киеве. Прошёл Чехословакию, дошёл до Берлина. Награждён двумя орденами Красной Звезды, двумя медалями «За боевые заслуги», медалями «За оборону Сталинграда», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина».
3 марта 1944 года Дмитрий Данилович в числе многих сослуживцев был представлен к награждению орденом Отечественной войны II степени. Как написано в приказе – «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте, борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество».
После окончания войны дивизия была расформирована и отца направили в гвардейский стрелковый полк на должность врача санроты.
В Праге он жил на квартире, где тоже жила маленькая девочка. Помню, он прислал нам её фото, за что я очень на него сердилась. У девочки на снимке было очень красивое платье…
Помню, как мы встретились. Я гуляла во дворе, и к нам пришёл очень красивый офицер – на груди ордена, медали. Я как-то сразу поняла, что это папа! Он привёз мне в подарок красивую куклу. Вскоре мы уехали к нему на Украину, в город Славуту, где папа служил в военном госпитале. Поселились в доме с разрушенным первым этажом, полуразрушенной лестницей.
Это были тревожные времена: бандеровцы нападали на военных. Детям не разрешали отдаляться от подъезда, нас всегда сопровождал солдат-адъютант.
Отец не любил говорить о войне, даже спустя годы. Всегда хотел вернуться к гражданской жизни, отказывался от возможности учиться в военной академии. Но его демобилизовали только в 1947-м.
Мы вернулись на Урал, родителей направили работать в посёлок Остроленка Нагайбакского района. Они были единственными врачами на семь колхозов.
В деревне тогда было чрезвычайно голодно. Помню, спрашивала у родителей, почему так много толстых людей с красными лицами: не понимала, что от голода опухают. Видела, с какой жадностью соседские дети уплетали чёрные оладьи, очень хотела попробовать, но стеснялась попросить, а это всего лишь были лепешки из семян лебеды…
В 1948 году родилась моя сестрёнка Таня. С ней нянчилась я, шестилетняя: знала, как уложить, накормить.
Осенью 1949 года отца вновь мобилизовали. Мы приехали во Владивосток. В ожидании назначения жили в Красных казармах на Второй речке. Отец мне показывал издали белёные деревянные бараки рядом с железной дорогой – пересыльную тюрьму для «врагов народа». Тогда я впервые услышала о заключённых, о том, что папиного отца в 1942 году расстреляли по 58 статье как «врага народа» и что об этом никому нельзя говорить.
Вскоре на огромном пароходе «Советский Союз» мы отплыли на Камчатку. Зима в Тихом океане – время жестоких штормов. Нас разместили в трюмах. Мама единственная оказалась не подверженной морской болезни и ухаживала за всеми.
Ночью 1 января 1950 года мы пришли в Петропавловск-Камчатский. На берегу нас разместили в клубе воинской части, накормили гороховым супом с тушёнкой и гречневой кашей. С тех пор это моя любимая еда!
До Курил добрались на военном тральщике. Нашим пунктом назначения стал самый северный остров Курильской гряды Шумшу. Поселили нас в японской землянке со стенами, обитыми японскими солдатскими одеялами с зелёной звездой в уголке. Окна – на потолке, чтобы зимой легче откапываться из многометровых сугробов. Родители работали в госпитале. Каждый месяц получали паёк: американские и японские консервы и отвратительно жирный куриный фарш. Картошка была только сушёная, а свежая попадала на стол, только когда открывалась навигация. Китайские яблоки мы закупали ящиками, и до сих пор зимние китайские яблоки – мои самые любимые.
В школу и обратно нас водил солдат, на случай если внезапно налетит пурга: там это обычное дело, сугробы наметало мгновенно. Дорог зимой не существовало, передвигались на собачьих упряжках. Землетрясения были обычным фоном жизни. В 1952 году произошло цунами. Тысячи людей погибли, многих смыло в море вместе с побережьем островов.
В 1954 году отца перевели в лётный полк «Западные Киевичи» под Владивостоком. Жили в военном гарнизоне. Отца уважали: высококлассный специалист, единственный с такой богатой фронтовой биографией, больше десятка наград.
Я хорошо училась, родители надеялись, что пойду по их стопам, но у меня была романтическая мечта стать метеорологом. Поступила в университет, но отец не успел порадоваться моему диплому: 2 августа 1962 года он скончался от инфаркта. Ему было всего 41 год. Родственники, прилетевшие с Урала, решили похоронить папу в Магнитке. Похоронили папу с воинскими почестями. Над могилой прозвучали три залпа из автоматов…