Сегодня мы предлагаем нашим читателям познакомиться с творчеством Натальи Ушаковой.
Наталья Ивановна родом из посёлка Приморский. Там закончила школу, работала кладовщиком. Воспитала двух сыновей и стала мамой для нескольких приёмных девчонок. С уходом на заслуженный отдых у женщины появилось больше свободного времени на творчество. И как-то сами стали слова складываться в стихотворные строчки.
Не так давно Наталья Ивановна отметила юбилей – 65лет со дня рождения. С этой замечательной датой её тепло поздравили и коллеги по литературному творчеству – участники объединения «Красный яр». Пожелали здоровья, успехов и, конечно же, новых стихов.
Чечётка
Я чечётку била ножкой,
Барабаны били дробь,
И под музыку шальную
Напевала про любовь:
«Шоба, шоба, шайда, брайда,
Рита у малайдабрайда,
Рита у матюки брюки,
Рита у малайда!»
Не одна я танцевала
Так под музыку свою –
Помогали мне подружки,
Степ я сними отобью…
Вместе ножки били чётко,
Каблучок стучать умел.
Про любовь я танцевала,
И мотив в ушах шумел:
«Шоба, шоба, шайда, брайда,
Рита у малайдабрайда,
Рита у матюки брюки,
Рита у малайда!»
Не устанет, не устанет
Каблучок об пол стучать,
Мои ножки молодые
Не устанут танцевать!
Не одна я танцевала –
У меня в душе любовь.
Барабань же, барабанщик,
Ты чечётку вновь и вновь!
Любовь не умирает
Бальзаковский возраст,
Дети, работа –
В быту утонула.
Любовная нота…
Быльём поросла,
Но в душе затаилась…
Страдала, болела,
Шло время, лечило…
Но кто-то придумал
Школьные встречи.
Любовь – не подруга,
С ней в ссоре навечно.
Улыбки, бокалы,
Радостный смех,
Но только любовь,
Потеряла успех.
Я с ней по душам,
Уже говорила:
«Табу! Не встревай,
Искать запретила!
Молчи, отвяжись,
Сиди в уголке…
Тянешь, как камень,
Хочу – налегке…»
Я встреч не желала,
Сам разыскал.
Любовь запылала,
Вселилась в бокал,
В глазах улыбнулась,
Сияет, искрит…
Мне сердце не колет,
Огнём всё горит.
Боится любовь, что
Придётся болеть,
Боится не вспыхнуть,
Ночами стареть.
Как успокоить?
Сбежать от неё, от него?
Ну если догонят –
Так быть! Суждено!
Соловушка
Соловей на ветке трели распевал.
Сад весенний пышным чудом расцветал.
Раскидали аромат черёмуха, сирень…
Соловей игрист, песнь поёт: динь-день.
Вот присвистнет он да прищёлкнет,
То затянет вновь, чуть примолкнет –
Трель выводит как! Ах, артист…
Чуть пониже взял, вышел в свист…
Соловей-соловушка, где ты зимовал?
Прошлою весной, ты не так спевал:
Нотки вытянул, но язык другой.
Зимовал ты где? Под какой луной?
Может, в Африке грелся ты?
По Австралии летал, созерцал цветы.
Чужеземную жизнь в красках расписал…
О России им что ты рассказал?
Я снова жду тебя с войны
Я снова жду тебя с войны –
Ночами стоя у окна…
Тоска – подруга тишины –
Накрыла сверху, как волна…
Бегут минуты, бьют часы –
За годом год, за часом час –
А я всё жду… Приди с войны!
Как рано ты покинул нас!
Как перестать тебя любить?
Ты мой единственный родной,
Как мне глаза твои забыть?
Ты их закрыл в стране чужой…
В окно смотрю: фонарь горит,
Дорога издали видна…
Моя душа огнём горит
И держит ночью у окна.
Как я хочу тебя обнять,
К груди прижаться, а потом
«Люблю тебя» в ночи шептать.
Как тихо ночью за окном…
Я всё стою, потупив взгляд.
Слеза стекла, упала вниз…
Прошу тебя, приди домой!
Вернись! Любимый мой, вернись!
Неразумные проклятья
Вот история одна,
Не печальна, не скучна.
Есть нюанс коварный в ней:
Зря не трогайте чертей…
Расскажу я вам былое,
И случилось же такое…
Был я молод и здоров,
Гнал на пастбище коров.
Жил подпасок у меня,
Федей звали.
Два коня
Степь топтали до захода.
Вот и выпала дорога
Ночью на реку сходить
Да коней там напоить.
Посылаю я Федота.
«Не пойду – была охота
На реку идти к чертям.
Слушай, Стёпа, нам, детям,
Бабка в детстве говорила:
«У чертей шальная сила
В полнолунье да на речке,
Будто вылезут из печки.
Сами чёрны, как смола.
И слыла о них молва:
Тот, кто на реку придёт,
Тот бесследно пропадёт…»
Так, что, Стёпа, не пойду
И коней не поведу».
Трусом не был никогда,
И коням нужна вода.
Сам веду поить коней:
«Испугался он чертей! –
Рассуждаю я в дороге. –
Обойдусь и без подмоги».
Звёзды сыплют как из сита,
У луны они, как свита,
Охраняют и блестят —
Быть в дозоре с ней хотят.
Для меня луна сияет,
Поле ярко освещает.
Я ворчал, не унимался…
Ну, а чёрт вовсю старался:
Ухают в кустах, шумят –
Напугать меня хотят.
Прохожу кусты я мимо.
Речка плещется лениво.
Пьют водицу два коня…
Волос… дыбом у меня —
Дева по реке идёт,
Тихо песенку поёт.
Красотой меня пленит,
А дурман глаза слепит.
Вот поближе подошла,
Засмеялась и ушла,
Так же на воду ступая,
В ней луну чуть-чуть качая…
Проводил я деву взглядом,
Обернулся, вижу рядом:
Странный дед, кряхтя, стоит.
И луна уж не блестит,
Скрылась, тучкой заслонясь…
Вздрогнул я, в ночи крестясь.
Старец речь завёл учтиво:
– Не боишься ночи – мило.
Вижу: храбр ты, и силён,
И умом не обделён.
Как зовут тебя, пастух?»
Кто-то из кустов мне: «Ух!»
– Стёпа, — я сказал в ответ,
Федин вспомнил тут совет –
Жаль, ему я не поддался
Да к нечистому попался.
Чую, ночь играет в прятки —
Что-то с дедом не в порядке…
На душу легли сомненья,
Продолжаются виденья:
То ли пояс, то ли хвост?
То ли прост, то ли прохвост?
На ногах-то что? Копыта?
Да стопа травою скрыта.
Полнолуний звался дед —
Ликом чёрен, волос — сед.
– Ждал тебя я здесь годами
И дождался… Между нами
Заключим мы договор…
Что за бред? Уж очень скор!
Что же с ним я здесь стою?
– Дочь отдам тебе свою…
— Кони! Ну! Пошли домой!
Ноженьки мои травой
Обмотались — не идут…
Ох, и дед — он, видно, плут.
— С места, Стёпа, не сойдёшь!
Тут на месте пропадёшь!
Чую: дед и впрямь опасен…
— Ладно, дедушка, согласен…
— Раз согласен, поклянись:
Кровью, Стёпа, распишись!
Что поделать – расписался
Да в траве стоять остался…
— Примешь в жёны мою дочь…
Приходи-ка завтра в ночь!
Будет ждать тебя карета,
Дочка к свадебке одета,
Дам и серебра, и злата —
Заживёте вы богато!
Обвенчайся в церкви с ней!
А теперь домой скорей!
Мать свою предупреди,
Дочь мою ты береги!
…С неба тучи ночь убрала,
Снова блеском засверкала.
К матушке пришёл печальный:
— Мать, готовь обед венчальный!
Рассказал как на духу.
«Рыло вроде не в пуху.
Почему ж со мной всё это?
Не найти пока ответа…»
Настаёт вторая ночь…
Полнолуний, его дочь
В точности всё выполняют —
У реки меня встречают.
Дочь — красавица, румяна —
Не видать в ночи изъяна.
Речка светит, серебрит,
Тройка с приданым стоит.
Дочка деду поклонилась
И сердечно с ним простилась.
Дед исчез, кряхтя в ночи,
На кустах сидят грачи.
Смотрит девица в глаза —
«Как прекрасна стрекоза!..»
И, чаруя красотой,
Говорит: «Пока постой…
Что скажу тебе, прими —
Мы останемся людьми.
Только сядем мы в карету,
Моему внемли совету,
Разговаривать не смей —
За каретой сто чертей.
За спины начнут цепляться
И свистеть, и издеваться —
Ты терпи, не оглянись —
Лучше Богу помолись!
Чары тёмные уйдут,
Силы лиха пропадут.
Обернёшься — онемеешь,
Пропадёшь, остолбенеешь!»
Кони тронулись, летят,
Черти сзади нам свистят,
За спину меня цепляют,
Визгом, страхом донимают.
Как заехали в село,
Мигом всех чертей смело.
Солнце встало над горой —
Показалось всё игрой.
Супругами домой вернулись —
Рука в руке любя сомкнулись.
В четыре стороны крестясь
И маме в ноги поклонясь,
Сели все за пир честной.
Ну, а ночью на покой:
В спальне уложила мать.
Села, утро стала ждать…
Медовый месяц пролетел.
Я лучшего желать не смел:
Жена покладиста, умна,
Учтива, ко всему скромна,
Кухарит, жарит, пироги
Румяны, сладки и мягки –
Во рту съестное тает…
Да что-то жёнку мает,
Бывало, сядет и взгрустнёт,
Как будто лихо её ждёт.
И говорит она однажды:
— Есть разговор, и очень важный.
Поедем к матушке моей.
Пора б и ей встречать гостей…
Чья дочь она? Покрыто тайной.
С ней встреча не была случайной.
Но коли в церкви обвенчался,
Желанью я её поддался.
В карету запрягли коней
Да к тёще подались моей.
Вот едем день, подходит ночь,
Лошадкам надобно помочь:
Овса им дать и напоить,
Самим ночь как-то пережить.
Деревня встала на пути,
Переночуем — не грусти…
Иду я в хату, в дверь стучусь
И на постой с женой прошусь.
Кричу: «Хозяева, согрейте,
Стакан воды не пожалейте».
Хозяйка отворила дверь:
– Входите, люди, я не зверь,
И мне не жалко — спите.
Но сами поглядите:
Исходит мой ребёнок криком
В каком-то состоянье диком.
Семнадцать лет моей дивчине,
Но не растёт она и поныне.
Всё плачет, плачет день и ночь –
Никто не в силах мне помочь.
Ест кашу дочка за троих,
Сидела б на руках моих —
Что сутки? Годы напролёт.
И только Бог меня поймёт…
— А как зовут, скажи, ребёнка?
— Я назвала её Алёнка.
Но имя дочь не понимает
Да всё кричит, не затихает.
— Алёнкою зовусь и я, –
Промолвила жена моя.
На стол собрали ужин
На белой скатерти из кружев.
Еду откушав, стол убрав
И образам поклон отдав,
Постель хозяйка постелила,
Качать крикунью поспешила.
Мать и песенку, и стих,
А дитё всё в крик да в крик…
Тут жена моя встаёт,
Образам поклон даёт,
Подошла затем к хозяйке:
— Мать, ребёнка в руки дайте!
Я могу дитю помочь —
Исцелю твою я дочь.
Ничему не удивляйся,
Не жалей, а постарайся,
Что увидишь — лишь молчи!..
За окном галдят грачи…
– Пожалеешь дочь чуть-чуть —
Худо мне не отвернуть…
— Пусть будет то, чему бывать:
Устала я не спать, страдать!
– Ну, что ж, неси топор и плаху.
Клади ребёнка!
И с размаху
Всем остриём — да на дитя!
А он мгновение спустя
Как прыгнул на ноги свои,
Давай вокруг чертить круги
Да превратился в чёрта —
У всех дыханье спёрто!..
Перед мамашей пляшет он,
И смех идёт со всех сторон:
«Во! Сколько мучил я тебя!»
Исчезла чёртова стезя.
Он растворился, словно дым,
Виновник волосам седым.
Поиздевался над мамашей,
Утробу набивая кашей.
Девица к женщине подходит,
С хозяйки глаз она не сводит.
— Семнадцать лет тому назад
Шёл за окошком снегопад.
Меня, грудную, ты кляла
За то, что ночью не спала:
«Пусть чёрт тебя к себе возьмёт,
Быть может, сон к тебе придёт!»
А чёрт в ту ночь на стрёме был,
Забрать меня он не забыл
И, подложив тебе свинью,
Подумал: «Кровушки попью».
Меня же к людям отпустил,
Невинность душеньки щадил –
Он права не имел такого,
Чтоб причинить дитю худого:
Оно ни в чём не провинилось,
Святым у чёрта находилось.
Старик мне подыскал и мужа.
Но в жилах пробегает стужа,
Когда ты, матушка моя,
Качаешь чёртова дитя.
Взмолилась мать: «Прости меня!» –
Язык без косточек виня.
В объятья заключила дочь.
Исчез злодей, за ним и ночь.
На стене часы идут,
Час за часом отдают,
Но есть минута в сутки –
От чёрта вроде шутки:
Что если только наш язык
В «минуту чёрта» скажет –
Хулу, проклятья, наговор –
Он всё тебе покажет,
Он побалует от души.
Так проклинать ты не спеши…
Я рассказал о том Федоту,
Та ночь отбила мне охоту,
Чтоб в полнолунье да на речку.
Я – на лежанку и за печку.