Юбилей – хороший повод для рассказа о далёком от нас времени. О том, как было принято решение об основании нового посёлка, как это происходило и почему посёлок назван Агаповским.
Нехватка земли
Высочайшим указом от 5 мая 1865 года для улучшения административного устройства и положения дел в управлении Оренбургская губерния была разделена по Уральскому хребту на две – Уфимскую и Оренбургскую.
В составе Оренбургской губернии оставались Верхнеуральский, Троицкий, Оренбургский, Челябинский и вновь образованный Орский уезды. Верхнеуральский уезд был наибольшим и занимал 28,8 % губернии, Оренбургский уезд – 19,6 %, Орский – 22,4 %, Троицкий – 9,7 %, Челябинский – 20,4 %. Высшее управление в губернии осуществлял губернатор, должность которого была соединена со званием Наказного атамана Оренбургского казачьего войска. С реорганизацией губернии казаки вошли в общий состав населения и на них стала распространяться власть уездной полиции. Войско было разделено на три военных округа. Центром 1-го стал Оренбург, 2-го – Орск, 3-го – Троицк.
Начатые землеустроительные работы на территории Оренбургского казачьего войска растянулись на десятилетия, и уже в этот период многие станицы, расположенные в 1-м военном отделе, начали испытывать острый недостаток пригодных для земледелия площадей.
В 1889 году разрешено было переселение на дополнительные наделы жителям станиц Татищевской, Городищенской, Краснохолмской, Кардаиловской.
Решая проблему избыточного числа населения давно обжитых и густо заселённых территорий, войсковое правительство использовало и возможность добровольного переселения оренбургских казаков на земли Амурского и Уссурийского войск, нуждавшихся в увеличении своей численности.
Так, в приказе №209 по Оренбургскому казачьему войску за 1896 год указаны главы 50-ти семей из 1-го военного отдела, как переселившиеся в Уссурийское войско. В дальнейшем переселение в эти войска проходило и из других отделов войска и сотни семей оренбургских казаков пополнили ряды приморцев.
К 1900 году в станицах Нижнеозерной, Воздвиженской, Татищевской и Гирьяльской на душу мужского пола приходилось от 11 до 14 десятин земли, причём размеры эти неуклонно сокращались.
В связи с полным истощением земельных запасов в 1-м военном отделе войсковое правительство приступило к реализации масштабного планового переселения. К тому времени на территории 2-го и 3-го военных отделов были определены участки свободной земли под дополнительные наделы станицам 1-го военного отдела.
Анализируя сведения, содержащиеся в сборниках приказов по войску, приходишь к выводу, что особо интенсивным это движение было в период 1901 – 1905 годов. Именно в эти годы на землях Верхнеуральского и Троицкого уездов (соответственно 2-го и 3-го военных отделов ОКВ) казаками были основаны десятки новых поселений. Выборка статистических сведений о жителях Верхнеуральского уезда по сословиям показала динамику роста казачьего населения за этот период.
В 1900 году казачье население уезда составляло 87 тысяч 450 человек, в 1902 – 94 тысячи 625, а в 1904 – 110 тысяч 538 человек. С учётом естественного прироста населения, в те годы составлявшего до 3%, казачье население уезда выросло более чем на 20 тысяч человек.
Переселению казаков из каждой станицы предшествовало документальное оформление, в котором первичным документом был приговор (решение) станичного Сбора. Здесь следует отметить, что в 1891 году было введено в действие новое «Положение об общественном управлении станиц казачьих войск».
Сходы, многолюдные и неуправляемые, упразднялись, и вместо них пришёл Сбор, или собрание доверенных от населения. В населённых пунктах, насчитывающих более 300 дворов, доверенные избирались из расчёта по одному представителю от десяти дворов. В посёлках, имевших менее 300 дворов, избиралось 30 человек. В поселениях, в которых было меньше 30 дворов, все жители принимали участие в выборном органе. Выборные избирались сроком на один год.
Приговоры станичных Сборов о числе семейств и душ мужского пола, изъявивших желание переселиться, направлялись станичными атаманами атаману военного отдела, который представлял их в Войсковое Хозяйственное правление. Последнее после рассмотрения приговоров выносило постановление. Содержательная часть этих постановлений в целом однотипна, и за неимением (у автора) приговора станицы Нижнеозёрной в качестве примера можно привести выдержку из приговора о переселении казаков из посёлков Воздвиженской, Богуславской и Пречистенской станиц, приговоры которых были рассмотрены 19 апреля 1903 года.
В том приговоре отмечалось: «Перечисленным посёлкам разрешить это переселение, а впредь, до образования на них новых поселений, поручить Межевому Отделению теперь же командировать землемера для выбора мест под поселения и распланирования таковых, при посредстве доверенных от переселенцев и местного участкового врача…Усадьбы же под поселения должны быть избраны по возможности на возвышенных местах и приурочены к речкам или озёрам с хорошей питьевой водой, на которые землемер должен составить планы и представить их по принадлежности на утверждение… Разъяснить жителям упомянутых выше посёлков, что если изъявившие желание на это переселение по своим хозяйственным соображениям признают необходимым окончательно переселиться на дополнительные наделы во второй половине сего года, то не препятствовать им произвести посев хлеба в текущем году на старых местах жительства. О времени же переселения из означенных посёлков казаков от атамана 1-го военного отдела просить уведомления с представлением именных списков, для перечисления их из 1-го во 2-й отдел».
Войсковое правительство предоставляло казакам-переселенцам определённые льготы: отсрочку от действительной службы, помощь в приобретении мелкого сельхозинвентаря, выдавались 100 рублей подъёмных из войсковой кассы, при необходимости могла быть оказана помощь зерном на посев и пропитание
С 1903 года льготами предусматривалось пособие в 100 рублей, которое выплачивалось в течение трёх лет, с погашением в 10-летний срок, для строительства на новом месте, лес отпускался бесплатно, срок переселения был продлён до трёх лет.
Нижнеозёрный станичный юрт в начале века составляли: посёлок Нижнеозёрный (867 дворов и 4 603 жителя), посёлок Чесноковский (308 дворов и 2 448 жителей), хутор Жохов на реке Кинделя. На хуторе было 15 дворов и 88 жителей.
В районе станицы Магнитной в июне 1898 года младшим землемером Межевого отделения Михаилом Керенцевым были проведены работы по межеванию пустоши Сухореченско-Уральной – дополнительного земельного надела казаков станицы Нижнеозёрной. Земельный надел заключал в себе более 13369 десятин пашенной земли, луговой – более 715 десятин, леса – более 101 десятины. Всего удобной и неудобной земли – более 23133 десятин, рассчитанных на 460 душ мужского пола.
В дальний путь
Длинными вереницами потянулись по бескрайним просторам Оренбуржья переселенческие обозы, напоминая давно ушедшие времена освоения Новолинейного района. Мерцали в степи огоньки множества костров на ночных привалах, курились дымки на дневных, разнося по округе запахи готовившейся незатейливой походной пищи.
Один из таких обозов из пятнадцати казачьих семейств станицы Нижнеозёрной направлялся осенью 1901 года к станице Магнитной.
Среди них была и семья казака Павла Ивановича Нестерова, который стал в дальнейшем для вновь образованного поселения не только первым устроителем, но и своеобразным летописцем, оставившим для потомков записи о переезде переселенцев, основании посёлка Агаповского, жизни и быте новосёлов.
Эти незатейливые и во многом лаконичные погодовые записи ценны тем, что позволяют восстановить ряд фактов, которые не отразились в других источниках, вообразить те давние события через свидетельство очевидца. Тяжко было расставаться с родными местами, а потому события отъезда и прощания поселились в душе и сердце вечной, щемящей грустью.
Это нашло своё отражение в записях, когда чувства автора вырываются восклицательными знаками в наиболее значимых для него местах воспоминаний:
«В январе месяце 1901 года в станичном правлении появилось объявление с призывом желающих на переселение, во второй отдел той же губернии в Верхнеуральский уезд станица Магнитная (по плану на дополнительный надел, Сухореченская пустошь). Желающие переселиться подавали личное заявление.
Каждая переселившая (так в тексте – прим. авт.) семья получила подъёмные в размере ста рублей и без возврата.
В то время я и решил со своей семьей на переселение, и по уборке своего посева, а таковой был минимальным всего 30 сажен на сотню, пораспродал все, купил себе вторую лошаденку, направил две рыдванешки на деревянном ходу, загнул из талов на них дуги, укрепил их, чтобы можно было во время ненастья накрыть пологом, чтобы не мочило малышей и был готов к отъезду в путь.
Товарищи мои тоже были к отъезду готовы, Дурманов Ф. А., Болодурин Я. П., Бельтюков Г. С. и Кожевников Е. В. В то время, мы собрались, окончательно договорились и назначили день выезда.
Днем выезда был назначен вторник второго августа 1901 года. И вот пришел тот день 2 августа. С утра стали собираться родные на проводы своих родных в переселенческий путь!!! С помощью родных склали все барахлишко, а его было очень мало, запрягли лошадей, разспростились с родными и тронулись в путь, вниз к реке Урала и переправивши по мосту на левый берег, а тут уже и начин Войскового леса, где и должны собраться все пять переселенческих семей.
И вот, пока, в ожидании последних, я достал из кибитки топор и на толстом стволе огромного дуба, в знак памяти, вырубил год, месяц и число нашего отъезда. А когда подъехали последние, еще разпростились с родными, выпили по чарочке, пожали друг другу руки и тронулись в свой дальний переселенческий путь!!!
Путь наш с места до Оренбурга лежал на восход, в Оренбурге на трое суток пришлось задержаться, по оформлении переселенческих документов. Ехали мы очень медленно, вчастую делали дневки на один- два дня.
От Оренбурга до Преображенского, по горам Башкирии. Здесь нам мешали дождички, путь был грязноватый, а от Преображенского и до Красной Мечети и Кизильской станицы – здесь нас и вовсе задержал выпад неожиданного сентябрьского снега, где пришлось чуть не неделю стоять на месте в ожидании установки погоды, а затем снова тронулись в путь.
На преодоление последнего нашего переселенческого дальнего пролета. В станицу Магнитную, мы прибыли 9 сентября. Весь свой путь от станицы Нижне-Озерной 1 отдела и до станицы Магнитной 2 отдела мы преодолели за 38 дней».
Первая борозда
За период с 1900 по 1905 год Магнитный станичный юрт пополнили новые казачьи посёлки: Агаповский, Ново-Воздвиженский, Ново-Чесноковский, Ново-Буранный, Ново-Аблязовский, Ново-Черноотрожский. Все они получили наименование по тем посёлкам, откуда прибыли казаки-переселенцы, за исключением Агаповского.
Более того, построенные в дальнейшем в каждом посёлке церкви носили наименования те же, что и на «малой родине».
Переселенцы зимовали на постое в домах жителей станицы Магнитной, для заработка нанимались на разные работы.
Весной 1902 года перебрались на левобережье Урала и приступили к посеву хлебов. Первая борозда, проведённая плугом на целинной залежи Сухореченско-Уральной пустоши, и положила основание посёлку Агаповскому.
После посевной казаки-переселенцы взялись за строительство жилья и хозяйственных построек. Всё лето жили с семьями в палатках, а поздней осенью все пятнадцать семей вошли в свои дома. П. И. Нестеров, рассказывая об этом периоде, писал: «Вначале, мы разставили палатки у кого какие имелись, а затем приступили к постройке домов, дома приобретались кому и где удастся приобрести, в большинстве в Магнитке и в Башкирии. Переброска домов происходила общими силами, сегодня тому, а на следующий раз, другому… Я лично себе избенку купил в которой и зимовал зиму в Магнитке…за цену 80 рублей».
Кроме лошадей, как отмечал Нестеров, первое время никакой живности в хозяйствах не было. Редко у кого была собака или кошка.
Хутор Красный Яр
Здесь, на левобережье, по Уралу, в близком соседстве с новосёлами, через две – три версты друг от друга располагалось несколько казахских зимовий. Жили кочевники в землянках, в которых были небольшая печь, сложенная из камня, да деревянные нары. Крыша землянки из жердей, перекрытых камышом и тальниковыми прутьями, была пересыпана землёй. Первое время общение с кочевниками было затруднено, так как казахи не знали русского языка, а новосёлы казахского.
Но с прибытием новых переселенческих семей, в числе которых были и татары, как отмечал Нестеров, «тогда мы уже совсем зажили хорошо и с киргизами стали находить общий язык. С киргизами стали знакомиться. между себя гостеприимство стало расти, и так положение жизни стало заметно улучшаться и жить стало веселей!!!»
Небольшой поначалу казачий хутор сами новосёлы называли Красный Яр.
Нестеров не отметил в своих записях, что послужило причиной для этого наименования. Можно лишь предполагать, что название хутора было связано либо с красноглинистым обрывом, который, как и в стародавние времена, высится неподалёку от поселка, над рекой Уралом, либо с протяжённой горной грядой в том же районе, которая на плане земельного надела, отведённого новосёлам, носила название Красный Яр.
Старшим хутора был избран Нестеров, и ему же довелось составить первоначальный план застройки посёлка, о чём он говорит так: «Я же в то время и набросал план поселка, где и была обозначена площадь под церковь, по плану же я и отводил плановые усадьбы под постройку домов, где кому нравилось, но не нарушая плана».
План, составленный с учётом требований, предъявляемых при строительстве поселений, и послужил основой для официально оформленного землемером межевого отдела. Из года в год пустующие кварталы среди улиц и переулков, обозначенных на плане, стали заполняться домами растущего посёлка.
В 1904 году основная часть семейств казаков станицы Нижнеозёрной, изъявивших желание переселиться, обосновалась на новом месте. Было завершено и утверждено делопроизводство по основанию поселения на Сухореченско-Уральной пустоши.
Поэтому 19 ноября 1904 года Войсковое Хозяйственное Правление Оренбургского казачьего войска приняло Постановление, в котором говорилось: «…разрешено на дополнительном наделе Нижнеозерного поселка, во 2 отделе, в районе Магнитного станичного юрта образовать новое поселение с наименованием его Агаповским, с учреждением в нем самостоятельного поселкового правления».
Новый посёлок получил наименование в честь полковника Агапова Павла Осиповича, исполнявшего дела начальника отделения Главного управления казачьих войск, уроженца и Почётного казака станицы Нижнеозёрной. По реформировании Главного управления приказом по Военному ведомству в ноябре 1906 года полковник Агапов назначен исполняющим дела помощника начальника Управления по военной части. В декабре того же года он Высочайшим приказом произведён в генерал-майоры с утверждением в занимаемой должности. 13 сентября 1910 года генерал-майор Агапов Высочайшим приказом был назначен Начальником Казачьего отдела Главного штаба.
Поселковые атаманы избирались на три года, но могли находиться на этой должности многие годы, если при перевыборах общество оказывало им доверие и избирало на новый срок. В 1906 году атаманом посёлка Агаповского был приказный Косарев. За свои труды он в 1911 году был награждён серебряной медалью «За усердие» на Станиславской ленте.
Первые годы обустройства были особо напряжёнными и тяжёлыми: необходимо было построить жилой дом, завести хозяйство на новом месте и при этом вовремя управляться со всеми земледельческими работами. А потому, помогая друг другу, работали сообща, небольшими артелями.
Павел Иванович Нестеров по прибытии на новое место имел в хозяйстве лишь две лошади – по сути бедняцкое казачье хозяйство. Старшему сыну Александру в ноябре 1901 года исполнилось 16 лет. Павел Иванович договорился с казаком Магнитного посёлка М.М. Арефьевым, и Александр стал у него годовым работником. Работу Александра в хозяйстве Арефьева оценили в 25 рублей деньгами, урожаем с малой десятины (50 на 50 сажен) с любого края поля после поспевания хлебов и пятью фунтами /фунт – 495 грамм/ шерсти осенней стрижки на валенки. С этой десятины семья Нестерова сняла урожай в 120 пудов. В первую посевную кампанию 1902 года Павел Иванович с двумя товарищами приобрели плуг и провели посев на своих десятинах.
На следующий год вновь к посевной приступили втроём. «Вот наступает весна, снова надо готовиться к посевной, договоренность в течение зимы уже между собой имеется, Нестеров, Дурманов и Болодурин. В нашем пользовании имеются шесть лошадей, трое рабочих и три подростка, однолемешный железный плуг второй номер и шесть деревянных борон и все новое».
В 1904 году посевную проводили также втроем, а в 1905 и 1906 годах земли обрабатывали уже только вдвоём с Дурмановым, так как Нестеров приобрёл ещё одну лошадь.
В семье Нестерова тогда было четыре сына и дочь. Упорным трудом достигалось благосостояние семьи, помогали подрастающие сыновья. Каждого из них в своё время требовалось подготовить к действительной службе, для которой надо было на свои средства приобрести не только полное обмундирование, купить шашку, но и купить строевого коня и всё снаряжение для него. Хозяйство крепло, в 1907 году семья проводила старшего сына Александра на службу.
«В 1910 году, – отметил в своих записях Павел Иванович, – 22 августа наш старший сынишка возвратился из армии, с действительной службы, каковой привел с собой и свою строевую лошадь, да пара быков подросла, и я уже с семьей с весны 1911 года обработку земли стал производить своими силами».
Агаповский растёт и хорошеет
Несмотря на трудности обустройства на новом месте, община казаков посёлка Агаповского сразу же, в первые годы, начала сбор средств на постройку мужской школы, которая начала работу в 1905 году.
Первые улицы посёлка, как и во всех казачьих селениях, расположенных по Уралу, протянулись параллельно реке. С южной стороны новое поселение было ограничено протяжённой горной грядой. Здесь, на взгорье, поселились семьи казаков-мусульман станицы Нижнеозёрной: Усмановы, Ибряевы, Кильметьевы, Бикчуровы, Мустаевы, Юнусовы, Закировы, Тухватуллины, Калинины.
Со временем в посёлке были выстроены православный храм и мечеть татарской общины. Хозяйственная деятельность, быт новосёлов не могли не повлиять на сложившуюся местную топонимику с башкирской и казахской основой, которая стала пополняться новыми топонимами.
В степи, там, где на казачьих наделах были источники воды, появились Нестеров колодец, Луценков колодец. Протяжённая горная гряда, что идёт вдоль дороги с левой стороны в направлении посёлка Буранный, получила название «Длинная гора». В районе современных Полей орошения находились Вдовьи луга. Название было связано с тем, что там располагались паевые наделы казачьих вдов, которые получали половину пая. Вдовы с сиротами получали полный пай. «Святым колодцем» называли источник, в котором, по легенде, одна из женщин увидела на глади воды лик Богородицы. Названия «Бараний лог», «Лисья гора» дошли и сохранились до наших дней.
Хозяйственная деятельность казаков посёлка Агаповского развивалась успешно, поэтому к 1910 году сумели собрать средства не только на постройку школы, но и на строительство церкви, для чего необходимы были немалые деньги. Церковь именовалась Свято-Николаевской, была построена в 1911 году. Стояла она на каменном фундаменте. Была тёплой, то есть отапливаемой. Глав было две, с деревянными крестами, обитыми жестью. Строение имело 20 окон и четыре двери. На трёхъярусной колокольне было три колокола. Самый большой – весом 15 пудов (224 килограмма). По рассказам старожилов, звон колоколов агаповской церкви был хорошо слышен у горы Магнитной.
Через десять лет со дня основания в посёлке были свои церковь, мечеть, поселковое правление, две торговые лавки, общественные хлебные амбары, пожарная часть, мужская казачья школа. В клировой ведомости церкви станицы Магнитной за 1914 год отмечено, что с 1912 года начала свою работу и женская школа.
С каждым годом посёлок хорошел и благоустраивался. Дома обзаводились палисадниками и невысокими заборами из дикого камня. Многие хозяйственные постройки так же были каменными. И хотя их возведение требовало немалого труда и времени, но эти строения были долговечны и пожаробезопасны, да и обходились дешевле, чем постройки из дерева.
К 1914 году в Агаповском насчитывалось 118 домов Население: мужчин – 328, женщин – 316
В текстах документов сохранены орфография и пунктуация.
Автор: Юрий Козлов, краевед.
